 |
 |
Выбрать другой номер
В номере:
Память
"Одеський університет" | | |
Адреса редакції:
Одеса, вул. Щепкіна, 12,
4-й поверх, к. 42,
тел.: 23-84-13
|
|
 |
|
|
 |
УЧИТЕЛЬ, НАСТАВНИК, КОЛЛЕГА |
|
|
|
УЧИТЕЛЬ, НАСТАВНИК, КОЛЛЕГА
На протяжении более пятидесяти лет я имел честь контактировать с Леоном Хачиковичем Калустьяном и встречаться с ним в различных жизненных ситуациях. Каждая из них раскрывала определение грани этой оригинальной, разносторонней, обаятельной и неоднозначной личности. По одному-двум жизненным эпизодам сделать подобное заключение невозможно. Считаю, что полувековой отрезок не просто знакомства, а и совместной преподавательской и общественной работы дают мне основание говорить о Л. Х. Калустьяне как личности, притом личности неординарной.
Первая наша встреча состоялась в далеком 1956 году. Это было время надежд, время свежих веяний, начало которым положили решения ХХ съезда КПСС, постановление о преодолении последствий культа личности. Впервые широким слоям общества был приоткрыт (не более того) занавес, за которым творилась подлинная политическая история. В такой обстановке я сдавал вступительные экзамены на исторический факультет госуниверситета. Одним из вступительных экзаменов на истфак тогда значилась экономическая география, а одним из двух экзаменаторов был тогда еще совсем молодой Леон Хачикович. Произвел он на меня впечатление очень внимательного и уважительного человека. Заработанная тогда отлична оценка по географии сыграла важную роль в конкурсных испытаниях, да и в дальнейшем жизненом пути. Дело в том, что в числе абитуриентов в том году было немало офицеров – внеконкурсников (сокращение вооруженных сил в 1955 г. на 1,2 миллиона человек). Но все завершилось благополучно и я стал студентом.
Леон Хачикович не был моим преподавателем, но встретились мы с ним снова, когда на завершающем этапе учебы в университете меня довольно неожиданно избрали секретарем комитета комсомола университета. Он в это время уже был секретарем парткома. О неожиданности своего избрания говорю потому, что избирали комсомольскими секретарями, как правило, молодых членов КПСС. Я же был беспартийным, и стать членом партии со студенческой скамьи было практически невозможно, но выход из ситуации Л. Х. Калустьяном был найден. И в течение нескольких лет как комсомольскому секретарю мне приходилось практически каждодневно контактировать с парткомом, его секретарем и видеть в нем, с одной стороны, высокоавторитетного руководителя большой и сложной по своему составу партийной организации университета, с другой – внимательного и заботливого наставника молодежи. Он был открытым для общения со всеми, готов был оказать и оказывал помощь и профессору, и студенту, и рабочему. Будучи человеком исключительно эмоциональным, Леон Хачикович радовался достижениям и успехам коллектива университета и переживал за неудачи и неиспользованные возможности. Он всегда был с коллективом студентов – будь то смотры художественной самодеятельности, легкоатлетические эстафеты либо другие спортивные мероприятия. Леон Хачикович проявлял повседневную заботу о всех студентах, создании необходимых условий для их учебы и отдыха. Вспоминаются наши совместные выезды на сельскохозяйственные работы. Состав штаба по руководству этими работами менялся, но его бессменным руководителем всегда оставался Леон Хачикович. Он никогда не успокаивался, пока не удостоверится, что решены все вопросы, связанные с устройством быта студентов, их питания, организацией работы, обеспечением техники безопасности и многим другим.
Почти 25 лет с небольшими перерывами Л. Х. Калустьян проработал руководителем партийной организации университета. Судьба распорядилась так, что мне пришлось сменить его в этой должности. Думаю, что в то время (это был 1983 г.) партийные органы сделали не все, чтобы его отход от общественной работы произошел мягко и постепенно. Многолетняя работа руководителем большого коллектива выработала в Л. Х. Калустьяне совершенно особый ритм повседневной жизни, в котором не было ни одного дня без университета и его проблем. Внутренне эту перемену он глубоко переживал. Поэтому своим долгом я считал каким-то образом поправить положение, и этого удалось достичь, когда Л. Х. Калустьян был избран в 1986 г. председателем профкома университета, который он возглавлял до конца своих дней. Уже распался СССР, перестала функционировать КПСС, в вузах была прекращена партийная работа, единственным каналом связи с широкой массой людей стала профсоюзная организация. И Леон Хачикович с удвоенной энергией, несмотря на возраст, отдается этой работе.
Л. Х. Калустьян был последовательным интернационалистом. Его интернационализм не был декларативным. Он произрастал из двух источников: с одной стороны, глубокого знания национальной культуры и традиций, особенностей национальной истории своего народа; с другой – глубокого уважения и признательности к культурам народов, в среде которых прошла его жизнь. Патриотизм и интернационализм в нем были слиты воедино.
В повседневной жизни Л. Х. Калустьян был исключительно скромным и требовательным к себе человеком. Его отличали чрезвычайное трудолюбие, высокая организованность, профессионализм, внимательное и заботливое отношение к людям. Последние пятнадцать лет совместной с ним преподавательской работы на кафедре экономической и социальной географии Л. Х. Калустьян расскрывался для меня и коллег новыми гранями как личность, обогащенная разносторонним жизненным опытом, мягко и ненавязчиво передающая его своим коллегам. С какими бы сложными проблемами Л. Х. Калустьян ни встречался на жизненном пути (а их было предостаточно), его никогда не покидало чувство оптимизма, вера в справедливость, вера в людей и их способность творить добро.
И. И. КОНДРАТЮК
|
|
